Церковь без имени: личное письмо от пастора

В течение многих лет я пытался сформулировать причину, по которой я оставил профессиональное служение пастора. И, в конце концов, пришел к выводу, что, скорее всего, главной причиной была следующая: я потерял свою первую любовь.

Можно без преувеличения сказать, что большая часть того, что мы называем сегодня служением, на самом деле администрирование. Оно направлено на добавление программ, стратегий и правил. За свои 22 года пасторской работы я занимался администраторской работой зачастую больше, чем служением. Я понял, что выполнял скорее роль администратора, чем служителя.

---

Хуже того, я сейчас понимаю, насколько в центре того, чем я занимался в те годы, на самом деле был я, мое стремление к безопасности и спокойствию. Мои нужды имели большее значение, чем нужды сообщества.

Тем не менее, похоже, что я снова стал пастором. Мой друг Матвей и его жена Криста также пастора. А также и моя жена и мой пятилетний сын Алден. Да, да, мы все пастора в Церкви.

Нет, я не шучу. Именно в Церкви. Не в Первой пресвитерианской. Не в Первой баптистской. Не в Соломоновом приходе или Св. Моисея, или в какой-либо другой с современным постмодернистским названием. Она просто называется Церковь, и она собирается, в общем тогда и там, где мы решим собираться. На прошлой неделе это было в парке; на следующей – это может быть на берегу моря.

Звучит дико, не правда ли? Кто бы мог подумать, что я буду начинать церковь с еще одной семейной парой и без бюджета? Кто так делает? Кто говорит: «Эй, давайте начнем церковь в этот четверг?» и верит, что Бог может находиться в этом деле?

Наверное, только бывшие служители, пытающиеся «проредить» служение, способны на это. Я не знаю, как еще по-другому можно это назвать. Я могу лишь сказать, что Лиза и я считаем, что пришло время. Время начинать заново. Время начинать воплощать в жизни некоторые идеи, о которых мы говорили многие годы. Время уйти из формально организованной церкви и занять место в новом сообществе царства, где голос бездомного человека имеет такой же вес, как и человека с семинарским образованием. 

Если говорить о программах, у нас их нет, и знаете что? Меня это устраивает, ну ладно, не совсем, но я пытаюсь. Хотя некоторые скажут, что мы выбрали легкий путь, начав церковь за одни день без определенного плана, я скажу, что на самом деле для меня это очень сложно. Дело в том, что в той среде, где я был раньше, создание церкви означает месяцы, если не годы, планирования, наем персонала, 50 семей и, по крайней мере, 25000 долларов стартового капитала. А у нас ничего такого нет. На самом деле мы нарушаем практически все обычные правила создания церкви, о которых я знаю. Почему? Потому что мы хотим быть служителями евангелия, а не «администраторами». Мы хотим служить, а не просто посещать служения (т.е. события по воскресеньям). Но я бы обманул, если бы сказал, что отказаться от программ легко; не легко.

Забавно, на днях мы говорили о пожертвовании. Будем ли мы собирать пожертвования? Будем ли мы открывать счет в банке для церкви? В конце концов, мы решили этого не делать, а вместо этого, все мы будем просто давать людям по мере того, как будем узнавать об их нуждах. И вот несколько дней назад мой сын играл на улице и решил отдать пять монет, которые звенели у него в кармане. Он увидел нужду, наверное. Он буквально дал свое пожертвование другому ребенку. Он не сделал благотворительность обязанностью церковного администратора или какого-нибудь комитета; он просто пожертвовал. 

Неделю назад мы купили продукты и поехали в ближайший парк, где проводят время много бездомных людей. В течение последующих нескольких часов мы просто общались с людьми. Время прошло удивительно. Мы познакомились с Джозефом, 50-летним мужчиной, который был дизайнером ювелирных изделий по профессии. Он показал нам красивый кельтский дизайн, который он придумал с использованием букв слова «Иисус». 

Знал ли я, что Джозеф будет там? Нет. Просил ли я его «сказать проповедь»? Нет. В этом-то и есть вся прелесть. Нам просто понравилось быть вместе, таким органичным, земным способом.

Как ни странно, хотя мне нравится эта новая идея церкви, часть меня все еще хочет управлять и поместить эту идею в управляемую форму. Как-то странно быть церковью без названия. «Но как люди о нас узнают?» – спрашивал я себя. «Думаю, они найдут нас с Божьей помощью»,– пришел ответ. Хм-м-м. Ты имеешь ввиду, что нам не нужен маркетинговый план? Нам не нужна формулировка видения и формулировка своей миссии, а также официальная программа ученичества? А как насчет календарных праздников, а также определенного дня для собраний, конечно же, нам это все нужно?

Забавно, какие вещи меня волновали, когда я решился на такие перемены. Например, что будет написано рядом с моим именем, когда, например, я будут где-нибудь выступать? Спенсер Буркей, основатель журнала «Тихий поток» и соучредитель Церкви? Нет, подождите, не Церкви, просто церкви, с маленькой «ц». 

Я переживал о своих детях. Что будет с ними без защиты организованной программы Воскресной школы. И в то же время, они удивляют меня своими познаниями евангелия и своей способностью понимать сердце и душу Иисуса. Будет ли им не хватать обычной Воскресной школы? Может быть. Наверное, только время покажет.

Знаете, я не уверен, куда все это приведет. Я только знаю, что моя дорога жизни сделала новый поворот. Я присоединился к 90% церквей в мире, у которых нет оплачиваемого пастора или здания, но вместо этого они собираются в домах, под деревьями и, да, даже на калифорнийских берегах.  

Спенсер Буркей (Spencer Burke)

{mos_fb_discuss:no_discuss}

Написать комментарий